Бывают моменты, когда вспоминая всё то, что со мной приключилось за время мытарств по рабочим местам нашего города я основательно так сажусь и пытаюсь понять, почему это происходило? В судьбу я не верю, случайностей таких просто не бывает, так что я сделал вывод, что это наверняка какая–то магия и мне обязательно нужно сходить к бабке и снять порчу. Потом я вспомнил, что еще слишком молод, чтобы верить в такие вещи и этот вариант заочно был признан несостоятельным.

Вместе с тем я сделал пару выводов относительно происходившего со мной. В общем скорее всего существует какое–то равновесие между удачами и неудачами людей, конкретно каждого из людей. То есть если абстрактно к каждому из нас привязана система уравновешивания хорошего что с нами происходит и плохого. И у всех это количество одинаково, как хорошего, так и и не очень, просто дело в отношении. Вот взять к примеру одно из моих мест работы в самом престижном ресторане Иркутска, где тарелка безвкусной мраморной говядины стоила больше 2,5 килорублей на момент моей работы там. Уж не знаю, хороший ли это показатель для оценки фешенебельности ресторана, но губернаторы и долины–макаревичи там кушать вовсе не гнушались, а впрочем наверное у меня дурной вкус во всех смыслах.

Так вот, ведь это было большой удачей, что я смог без опыта и лишь с набором возможностей латыша устроиться на работу, где чаевые ребята–официанты за ночь получали такие, сколько я в бухгалтерии зарабатывал за месяц. Так вот потом этой удаче явилось очень неплохое противопоставление, но об этом чуть позже. Муштровали там, конечно, очень жёстко: миллиметраж расположения приборов относительно краёв стола должен был соблюдаться, как уголок на койке в армии. За внешней элегантностью и воздушной простотой всегда скрывается зубодробительная дисциплина и это правильно. В этом заведении всё, даже самая маленькая мелочь было пропитано роскошью, пафосом и отличалось неоправданной дороговизной. Итальянские кресла, обтянутые белой кожей, фарфоровые тарелки, кажется, из Франции, короче забегаловка класса люкс.

Ну да хватит лирики, давайте вернемся к моему размазанному примеру. Получить свои первые приличные чаевые там мне было не суждено, потому что в главном управлении ФСБ России было решено провести рабочую встречу именно в нашем ресторане и именно в Иркутске. Уж не знаю, захотелось ли им покушать нашего омуля или просто возникло желание посмотреть на жизнь народов Замкадья — так или иначе накануне их приезда весь пентхаус гостиницы, где располагался ресторан, стоял на ушах. Люди в наушниках и в пиджаках осматривали каждый уголок на предмет вражеских предметов и потайных ходов, откуда могут внезапно напасть враги, администратор носилась из угла в угол и громко кричала с настолько выпученными глазами, что я начал подозревать у неё раннюю стадию Базетовой болезни. Но больше всего суетились мы — официанты. Гладили скатерти, драили и без того зеркально чистый туалет, вылизывали здоровенные панорамные окна.

И тут к администраторше Ане подошёл один из парней с наушниками и что–то сказал ей. Аня, два раза поменявшись в лице, но всё же мужественно и по–администраторски усвоив информацию набрала в грудь воздуха.
— Мальчики! Нужно составить все столы в один большой — будет много гостей!

И мальчики без особого энтузиазма, но исправно начали таскать столы. Я в этот момент переносил столовые приборы со стола на стол, не спрашивайте, зачем я это делал — там лучше всего было не задавать вопросов и не проявлять инициативу. Так вот я взялся за сколько–нибудь осмысленное — переносить бокалы из бара на теперь уже один огромный стол. И вот тут надо объяснить вам, дорогие друзья, что произошло дальше. Для этого представьте, что включилось slow–mo и вы рассматриваете каждую деталь происходящего.
После того, как столы были составлены со своих привычных мест в центр зала, теперь одиноко над мраморным полом висели светильники причудливой формы. Раньше они располагались в аккурат над столами. Также прошу учитывать некоторые анатомические особенности моего тела, которое уже к тому времени выросло до 197 см и собиралось расти дальше. И вот с этими исходными данными мне нужно было добраться из бара в одном углу до края стола в другом углу помещения. При этом в моих трясущихся руках хитро расположилось 8 бокалов из испанского стекла с элементами серебра для пущей прочности. Забегая вперед скажу, что серебро этим бокалам не помогло.

Горошины пота катились по моему лбу и падали на трясущиеся от напряжения руки.
1500 рублей за бокал, — кажется столько она говорила они стоят.
Вся моя сосредоточенность была сейчас на кончиках пальцев и удерживала хитросплетённые ножки драгоценных фужеров. Я шёл, глядя только на них.
БОМММ
И тут вдруг внезапно я почувствовал боль. Кажется, это был мой лоб. Но какого… Обо что я мог удариться? И этот чертов гул, словно я протаранил колокол. Боль потонула в гудящем шуме и звоне падавших осколков. И словно в старых картинах 60–х годов, кто–то в зале картинно ахнул, по–моему это была Аня. А потом воцарилась жуткая тишина.

Я наконец открыл глаза. На меня с разной степенью открытости ртов уставились буквально все присутствовавшие. Аня держала в 20 сантиметрах от уха мобильник и с ней кто–то разговаривал, но она не слушала. Весь мир остановился, как в той чертовой рекламе йогурта, и я был причиной. В руках красовались одни ножки от шикарных бокалов, которые во время удара тоже пострадали. Я посомтрел под ноги — там лежали какие–то белые черепки знакомого, кремового цвета. Совсем как на наших абажурах над столами…
— Ну ты парень попааал, — тишину разрезала реплика одного из официантов.
Я словно в кумаре подошел к барной стойке и мучительно спросил у Ани:
— Сколько она стоит?
— Я не тот человек, кто тебе об этом скажет.
Да, Аня вряд–ли могла бы работать сестрой милосердия и утешать смертельно больных.

Меня отправили домой. Я шел с гнетущим чувством того, что теперь я поем месяцев через шесть и буду работать бесплатно хрен знает сколько времени. Мозг ныл и одновременно лихорадочно обдумывал, где взять денег на жизнь.
Это была самая долгая ночь в моей жизни. Я просыпался по три раза и смотрел на часы в надежде поскорее узнать, что же будет дальше, но каждый раз минутная стрелка сдвигалась всего на 3–4 деления.
Утром разбитый и уже примирившийся со своей участью я побрёл на работу. На входе меня встретил бармен Андрей и сказал, чтобы я не переодевался. Я всё понял.
— Вчера они собирались и решили тебя не мучить — просто уволить и всё. Не будешь ничего выплачивать.
Я был готов петь.
Я отдал бейдж, форму и уже на выходе меня одолело любопытство:
— Андрюх, а сколько этот плафон стоил?
— Да тысяч 45 кажется.
— Офигеть, ну ладно, удачи тебе! Как–нибудь созвонимся!
— Ага, ладно!
И я ушел в закат навстречу новым работодателям, у которых пока еще всё было хорошо.


Если вам понравилось, подписывайтесь на канал в Телеграме. Там я пишу чаще, а избранное дублирую сюда. Да и в инсту пощу бывает.

14.05.2015