— Леха, давай че-нить приготовим
— Ща-ща
— Заебал
— У меня крипы по центру прорвались!
— Клево тебе
— Щас еще катку погоди!

С тех пор, как меня выгнали из общежития за хамство и скопившиеся не отработанные часы, пришлось пожить и с восемью гопниками в однушке, и с двумя рецидивистами, скрывавшимися от тюрьмы, поэтому сосед-геймер казался меньшим из зол и воспринимался, скорее, как долгожданный подарок.

Он был снабженец, она — домохозяйка, ребенку — три. Мы снимали комнату на двоих: выделили самую большую и разрешили рисовать на стенах. Снимали вместе уже полгода, но тот все никак не мог отучить себя от двух вещей — доты и травы — и было ощущение, что не особо собирался. При этом обладал какой-то неизвестной мне магией: он круглыми сутками сидел дома и редко удавалось увидеть, чтобы он куда-то звонил и что-то делал, но в запасе у него всегда был брикет масла. Возможно, курил он и вовсе стиральный порошок, а брикет лежал непочатым, для красоты и чтобы каждый раз спрашивать меня, буду ли я.

Я тогда к наркотикам еще относился крайне осторожно (прошу читателя не судить строго) и с некоторой брезгливостью, присущей человеку, воспитанному чуткой матерью. Я водку-то попробовал в 11 классе практически случайно и до 9 часов, потому что после девяти дома как штык и если найду сигарету — заставлю скурить пачку. Поэтому от брикета я рефлекторно отказывался.

Но на самом деле не только из-за воспитания. Еще когда я обитал в общежитии, с одним перебравшим третьекурсником случился казус, свидетелем которого пришлось стать: июньским вечером, когда все выходят пообщаться и подышать просмоленным свежим воздухом перед общагой, дверь настежь ударяет ручкой в стену и из глубины выбегает взъерошенный парень, явно чем-то озадаченный. По лбу горошинами льется пот, глядя слепым взглядом сварщика поверх голов человек пятидесяти, он истерично издает:
— НИКОГО НЕТ! ВООБЩЕ НЕТ НИКОГО!
И молча убегает обратно.

Леха тоже, покурив, превращался в совершенно неуправляемого, но в гастрономическом плане. Кроме того его распирало на поговорить. Что опять-таки наводило на мысли, что это все-таки был порошок, хороший такой, с био-гранулами.
Возможно, именно таким образом и высвобождалась вторая суперспособность Лёхи.

Неведомо как, несмотря ни на что при всем подобном образе жизни он легко умел закрывать сессии на отлично. Его не знали преподаватели, о нем редко вспоминали на парах и переставали отмечать на лекциях. Я не видел его переписывавшим конспекты. Он просто появлялся на пару дней в сессию и проставлял зачеты. Как он это делал для меня до сих пор загадка. Скорее всего он просто не спал и когда я проваливался в сон, он проходил удаленные курсы из Оксфорда по тайм-менеджменту. Ну, знаете, как игрушки в детстве, которые оживали, стоило тебе только добраться до подушки, а на утро находились там, где их настигла беспощадная реальность.

Но и это не конец. У Лехи была еще одна магия, последняя из тех, что я успел узнать. Он умел оказываться в центре странных событий. Как-то раз он открыл дверь общаги и держа что-то в руках фатально изрек: «Он крякнул». В поисках подсказки все вглядывались в то, что заключали его руки. Через секунду стало понятно, что он держал мертвого голубя. На вопрос, зачем он его подобрал, тот сказал, что хотел попробовать его вылечить, но теперь почему бы его не зажарить? А однажды он играл так долго, что не заметил, как расплавилась задняя часть ноутбука. Заметил это он только когда жидкая пластмасса начала прижигать его волосатые колени. Возможно у вас сложилось впечатление, что Леха был задротом, но это не так. Однажды он так помыл девочке спину в душе, что та потом около двух месяцев буквально ходила за ним с губкой и влажным взглядом, полным мольбы.

Случилось и мне быть свидетелем явления лёхиного чуда, причем в этой комнате: однажды, «дверь распахнулась с легкостью перевернутой ветром страницы» и он без слов стал махать мне рукой. Щетинистое лицо задорно улыбалось из-за очков, блестевших каким-то запретным азартом.
— Слышишь?
— Что?
Из коридора раздавались странные звуки, одновременно похожие на плач читавшей поэтессы и непрерывное шлепанье ластами по луже.
— В ванной? Отстань от людей, их квартира
— Она стихи читает!
Я замолчал, визуализируя раздававшиеся звуки. Кажется, это был Тургенев или Блок, но точно что-то из раннего. Девичьи всхлипы придавали невыразимую эмоциональность, которая стала подпирать изнутри — хозяйка была не без своих милых прелестей. Визуализировать становилось сложнее — кровь явно отливала от головы.
— Снабженец, что поделать, — к чему-то сказал я и не без сожаления закрыл дверь в коридор.

Заснуть в ту ночь было сложно. В голове звучали строки классика, мысли о том, как бывает сложно почитать с женой стихи между ребенком и студентами, и о том, как же Лёхе это удается — жить такой волшебной жизнью.


Если вам понравилось, подписывайтесь на канал в Телеграме. Там я пишу чаще, а избранное дублирую сюда. Да и в инсту пощу бывает.

11.12.2017