Летом в Москве невозможно выспаться. В своей однушке на Соколе, где постоянно орут синицы и коты, ты просыпаешься в 5 — еще и от жары. Разлепив глаза, я увидел, как молодое утро щурится на меня приоткрывая лучами занавеску.
Крутанувшемуся мне на семейных трусах пришлось быстро осознать, какая нога в этот раз коснулась пола первой — так суеверие решило за меня, что сегодня будет за день. Голова тут же закружилась — сердце иногда просто не успевало качать кровь в мозг сквозь двухметровое тело. На вызовах с ним было не особенно удобно — в хрущевках подвалы делались под 170 см, а бывали и новые коробки, где застройщики выгадывали каждый сантиметр, экономя материалы — подвалу доставалось меньше всех, а моей голове — по сотрясению за вызов.
Придя в себя, я принялся заполнять ритуалами вакуум между сном и рабочим днем: телефон, отжимания, туалет, душ, зубы, телефон, кофе, телефон. Заявки просачивались часов с 6: люди собирались на работу, заходили на кухни, в ванные и обнаруживали затопленные соседями драгоценные квадратные метры, а спустя судорожное и нервное оказывались на связи со мной. И я приезжал. Они всегда опаздывали, психовали, редко предлагали кофе. В квартирах повсюду следы вырвавшейся из труб стихии, которую нужно было укротить и вернуть на службу человеку, желательно минут за 10.
Так я попал в большой Сухаревский переулок, дом 27. «Прорыв теплового водоснабжения». Аварийка уже была, теперь надо помочь с деформированной гофрой под раковиной. Вызвала какая-то учительница, судя по всему, и самой ей было никак не справиться.
— А сегодня к молодухе на заявку пойдешь, —заискивала трубка с Тамарой Михайловной. — Верещала так, шо я чуть сама не это самое, но без мата. Интеллихентная. Ты там успокой ее, а Дениска.
— Давайте уже адрес.
— Адрес ему. Я тебе всегда говорила, Дениска, что ты себя в упор не видишь! Халивуд! А ты все в говне…
Тамара снова цокала и отправляла смс с адресом в ответ на моё молчание.
***
— А вы точно сантехник? Ой, хихи, подождите, я не одета! — она ускакала по коридору, сверкая чёрным кружевом.
Ещё в школе я заметил, что внешность не позволяла мне спокойно общаться с людьми. Она же мешала выстраивать сколь-нибудь длительные отношения: девушки с энтузиазмом принимались загонять под каблук, я в ответ исчезал. Мальчики же пытались гнобить, задирали, но пара зубов на полу школьного коридора — и всё возвращалось в мирное русло.
— У вас есть холодная сварка? — внизу всё было разворочено аварийщиками, а в любой сложной ситуации я начинал с холодной сварки.
Звонкий голос вибрировал сквозь гипсокартон:
— Ой, я не знаю… Посмотрите в шкафу должно что-то быть… Под раковиной!
Под раковиной красовались пустые бутылки шардоне и сломанный каблук рядом с ведром. Холодной сварки не было.
— Девушка, я сейчас схожу в строительный за сва…
Она стояла передо мной свежа и честна. Гусиная кожа на бедре скользила в аккуратный уголок между ног. Лицо напряглось, пытаясь казаться моложе.
— Полежите на мне. Пожалуйста. Это сейчас нужнее, чем трубы.
— Полежать?
— Да, идёмте.
Я в зале, том самом, куда она убегала минуту назад. Икея, белые обои, цвета посуды не было видно.
— Раздевайтесь.
Не люблю, когда командуют, но тут подчинился сразу — наверняка сказывалась левая нога из приметы. Хрупкие молочные ребра впились под моей тяжестью в кровать; сердце перегоняло кровь в перспективные места.
— Нет, не двигайтесь. Я хочу почувствовать вашу тяжесть.
Я не двигался, в какой-то момент даже перестал дышать — боялся раздавить; рыжие кудри щекотали нос. Интересно, она услышит урчание моего живота или почувствует? А ведь аварийная ещё не уехала, можно успеть с пацанами на обед…
— Скажите всего два слова.
Я молчу.
— Пожалуйста.
— Декларируйте, — говорю.
— «Дорогая, прости. Ты права».
— Тут четыре.
— Только голос пониже сделайте, пожалуйста, у вас он не достаточно низкий.
Я вспомнил, как пародировал в детстве пластинку mr. Bass Man, мама даже переживала за иглу — так часто я её ставил.
— Дорогая, — говорю, а где-то в гробу вращается Джонни Саймбал. — Прости. Права…ты.
Она замерла. В хорошенькой головке что-то варилось, закипало и переливалось через край. Секунда и водопроводная незнакомка в один прыжок оказалась возле кровати. Лишившись фундамента, я едва сохранил равновесие и достоинство.
— Сколько я вам должна? — халат рывками накидывался на протестующую грудь.
— Так мне за сваркой ещё…
— А это ничего, муж придёт — разберётся. Так сколько?
Я сидел на углу кровати, контуженный и использованный. Московского прайса за нуру-массаж от пассивных сантехников я не знал, потому оказался в тупике. Глаза смотрели куда-то за её плечо — вычисляли трудочасы и почему-то стоимость холодной сварки.
Гул из кармана джинс на кровати — Тамара… отчество вылетело из головы.
— Ну что, Дениска, разобрались? Тут ещё заявка! Тоже молодуха какая-то… Чего притих? Давай-давай, ещё 5 часов, работай, Халивуд!
Если вам понравилось, подписывайтесь на канал в Телеграме. Там я пишу чаще, а избранное дублирую сюда. Да и в инсту пощу бывает.
